Если вы рассматриваете историю Эпштейна как криминальную историю, а это, конечно, так, вы, вероятно, выступаете за максимальную прозрачность всех и всего, что связано с этим, включая невиновных людей, как в типичном судебном процессе. Если вы видите историю Эпштейна как нечто большее, затрагивающее более чем одну нацию, вы можете рассматривать это как вопрос Командующего, что означает, что общественность не должна знать всей правды, подобно большинству вопросов национальной безопасности. Мы выбираем президента, чтобы он решал — частично — что общественность может безопасно видеть. Вы бы поддержали полную прозрачность, если бы знали, что это сорвет мирные переговоры? Вы бы поддержали полную прозрачность, если бы знали, что это приведет к утрате контроля Республиканцев над Конгрессом и погрузит страну обратно в ад открытых границ демократов? Если вы не можете сказать, чем бы вы пожертвовали, чтобы получить полную прозрачность по делу Эпштейна, которую вы жаждете, вы не серьезный человек.